“Каменное” Супер-Эго вызывает депрессивное или обсессивное расстройства личности.

Невроз возникает в результате не такого строго Супер-Эго, а именно потому, что оно не интегрировано в целокупную психику (самость).

Основная задача воспитания – сделать ребенка конформным. Послушание из страха создает невротическую конформность. За таким послушанием стоит подавленная злость в результате идентификации с агрессором. Когда родители безучастно “спускают” сверху ценности для интернализации в Супер-Эго – эти ценности остаются чуждыми, и Супер-Эго не интегрируется в личность, и злость остается в подавленном состоянии, но не исчезает, а превращается в невроз (см. Подавление аффекта). В результате получается внешняя конформность с внутренней невротической нонконформностью – ребенок подчиняется, но бунтует посредством невроза (бессознательно, конечно).

Конечно, очень маленькому ребенку еще невозможно ничего объяснить, приходится просто запрещать и требовать, поощряя, если он слушается (хотя и младенцу тоже очень желательно, все равно, все объяснять, хоть он сейчас и не понимает). А ребенку, который уже умеет говорить, для того чтобы произошла осмысленная интроекция, нужно все-все-все спокойно и доходчиво объяснять на его уровне (и неоднократно). Тогда требования Супер-Эго будут идеализированы, а само Супер-Эго интегрировано.

Ключевым здесь является дружелюбный личностный контакт с ребенком, и тогда запрет и дискриминация не будут выглядеть для него неоправданным притеснением деспотичного бога-родителя.

И главное, родители должны точно также соблюдать все свои запреты и требования наравне с ребенком (кроме тех, которые связаны с неизбежной дискриминацией ребенка). Обнаруженная ребенком двуличность родителей будет как ложка дегтя в бочке Супер-Эго, отравляя всю созданную ранее систему ценностей. Вспомните тот шок, который испытывает ребенок, узнав впервые, что взрослый сказал неправду. А если взрослые всегда врут – тогда и ребенок вырастет вруном.

Неинтегрированное Супер-Эго подобно решету, его еще называют диффузным. Такое Супер-Эго частично пропускает запретные желания. Эти просочившиеся желания подвергаются воздействию защит, и в результате формируется компромиссное образование, которое и представляет собой невроз.

В приведенном выше случае Чарльза Бреннера подросток хочет безраздельно обладать матерью. Бреннер не описывает причину такого сильного желания, вероятно, считая это естественным инстинктивным сексуальным желанием, сила которого обусловлена конституциональными (врожденными) особенностями, не прожитыми соответствующим образом в эдипальный период до шести лет (как это принято в классическом психоанализе).

Но можно предположить, что сила этого желания подростка безраздельно обладать матерью, например, может быть связана с холодностью матери, и тем, что малые крупинки ее тепла приходится делить с отцом. Или, может быть, отец с матерью образовали устойчивую диаду и, исключив сына, общаются с ним только по необходимости. Или, может, при рождении мальчика у отца развился комплекс Хроноса, и из ревности он сам хочет безраздельно обладать матерью. Или, может, если мать инфантилизировала сына, продолжая находиться с ним в диадном слиянии, препятствовала его сепарации, и теперь он вообще не выдерживает никакой конкуренции за мать. Или мать депривировала ребенка в раннем возрасте, и он теперь панически боится потерять её или её любовь. В приведенных примерах везде мы видим претерпеваемый подростком дефицит любви и внимания со стороны матери (реальный, хотя может и несоответствующий его возрасту, но соответствующий его уровню развития).

Строго говоря, желание подростка обладать матерью является нормальной потребностью. Ненормальным является желание устранить отца  – это связано с нарушениями в триангулярных отношениях, а именно, с дисбалансом любви каждого к каждому в семейном любовном треугольнике, с отсутствием идеализации соответствующих семейных ценностей и, как следствие, невозможностью интегрировать Супер-Эго.

Как можно видеть, в приведенных выше примерах, желание устранить отца идет не из Ид, как это считается в классическом психоанализе, а из Эго. Это не просто инстинктивный агрессивный импульс, который вдруг появился из Ид, побуждая подростка убить отца, а дефицит любви матери, который переживает именно Эго. Соответствующее желание восполнить этот дефицит рождает в Эго желание устранить соперника для того, чтобы получить больше любви, которой не хватает.

“Дырявое” Супер-Эго не может ничего сделать с этим злобным чувством в адрес отца и позволяет ему превратиться в желание устранить его физически. Но Супер-Эго этого подростка, все же, не дает развиться фантазии об убийстве, а позволяет только фантазию о смертельном сердечном приступе, например, в случае пожара дома из-за незакрытых газовых кранов. Но у этого подростка, как и у любого мальчика в более-менее нормальной семье, отношение к отцу амбивалентное – он не только ненавидит отца, но одновременно привязан к нему, возможно даже любит его. Поэтому на сцену выходит психологическая защита реактивное образование. Это комплексная защита, и она поступает следующим образом: мысль о желании смерти отцу вытесняется из сознания, а само желание смерти подавляется, и чтобы справиться с ним формируется невротическая навязчивость проверять газовые краны. Всякий раз, как желание убить отца пытается проникнуть в сознание, возникает побуждение проверить, не горят ли газовые конфорки, чтобы спасти дом от пожара, а отца от инфаркта – это аннигиляция агрессивного желания.

Остается только предположить, почему у подростка возникла фантазия именно о пожаре из-за незакрытых газовых кранов. Она могла возникнуть в результате просмотренного им ролика по пожарной безопасности (ведь дети очень впечатлительны), или из тревожности самой матери по поводу пожара, или из сделанного в детстве родителями строгого запрета не трогать газовые краны. Все это могло послужить формированию содержания невроза, но никак не могло быть его причиной.