В потребности ребенка принимать родительскую оценку окружающего мира заключена основа его внушаемости.Джон Кристал. Интеграция и самоисцеление

В предыдущей статье мы проанализировали причины формирования интроверсии и аутизма в результате эмоциональной депривации, являющейся результатом нехватки внимания со стороны матери. В этой статье мы проанализируем ситуации, когда мать проявляет к ребенку много внимания, но оно “отравлено” ее собственной тревожностью. Такое воздействие на ребенка психоаналитик Рене Шпиц назвал психотоксическим.

Внутренний мир ребенка строится по образу и подобию внешнего мира, как он его воспринимает. А внешний мир он воспринимает через призму реакций матери. Если мать тревожная – тревожные реакции, соответственно, являются моделью реагирования и для ребенка.

Когда ребенок только начинает бегать, он часто падает. Если падение само по себе не было особенно болезненным, все дети сначала смотрят на мать и ждут ее реакции. Если мать встречным взглядом демонстрирует спокойствие – ребенок спокойно поднимается и бежит дальше. Если мать в панике несется к упавшему ребенку – тот сразу же начинает реветь, делая вывод по реакции матери, что случилось что-то страшное. Испуганный тревожной матерью ребенок не бежит дальше, а плачет – так тревожная мать лишает его возможности бежать дальше и в символическом смысле, ограждая его от жизненных ситуаций, могущих казаться для нее опасными, лишая его этим возможности развиваться и делая из своего ребенка тревожного неудачника.

Такие наблюдения со скамейки в парке позволяют делать выводы, как ребенок использует тревожную реакцию матери в качестве сигнала для запуска собственной тревоги.

Маленькие дети не имеют представления об опасности. Они могут без страха залезать на высокие горки, выбегать на дорогу, засовывать посторонние предметы в электрическую розетку. Для того, чтобы ребенок выжил, его окружение берет на себя ответственность решать за ребенка, что для него опасно, а что нет. И часто это бывает нелегким выбором.

Наблюдения за детьми в Меге тоже могут многое помочь понять. Психически здоровый ребенок трех-пяти лет постоянно куда-то несется, то забегает за прилавок к продавцу, сталкивается с покупателями магазина, иногда мать едва успевает его подхватить, когда он уже готов скатиться кубарем по эскалатору. Мать психически здорового ребенка не ограничивает его в активности, может быть даже, подвергая этим некоторому риску физической травматизации. Зато, он не боится “оторваться” от матери, мир ему кажется безопасным – так формируется базисное доверие к миру (Эрик Эриксон), залог оптимизма и уверенности в себе во взрослой жизни. Тревожный ребенок цепляется за мать в буквальном смысле этого слова, не отходит от матери ни на шаг, прячась за нее. Мир кажется ему полным опасностей – формируется интровертная установка, полная тревог и страхов.

Тревога матери показывает ребенку, что мир потенциально опасен, что от него не стоит ждать ничего хорошего, порождая чувство базальной беспомощности и укрепляя в ребенке базальную тревогу, уже и так возникшую в результате травмы рождения.

Тревога – это ядро для формирования депрессии. И чаще всего депрессия начинает формироваться раньше, чем мы можем себе это представить. Именно детская депрессия дает самые тяжелые проявления депрессии во взрослом возрасте.